«В Рори, местную столицу. А оттуда – на север, в Этланд».

«Что ты там забыл?»

«Надо узнать про одну личность почти исторического масштаба. Про Дартаха Высоколобого… Как жил, что делал и чем его жизнь завершилась. Помнишь о Дартахе?»

«Список имен в меня загрузили, – проворчал Советник. – Это тот самый Дартах, которому подбросили идею шарообразности мира. Скорее всего, кончил жизнь подвешенным на крюк. Кажется, такие здесь обычаи?»

«Так больших злодеев казнят, – возразил Тревельян, шагая по безлюдной улице и слушая, как вдали перекликаются сторожа. – Дартах же был безобидным картографом. Правда, весьма настырным».

«Настырных вешают в первую очередь», – подвел итог дискуссии командор и замолчал.

Обогнув сигнальную башню, Тревельян вышел к станции и ровной, как древко копья, имперской дороге, серой лентой тянувшейся на запад. В самом ее начале был воздвигнут гранитный пилон пятиметровой высоты с надписью, сделанной крупными четкими буквами. Надпись гласила: «Повеление Светлого Дома тверже камня, на котором оно высечено». Рядом с пилоном стоял фаэтон, и в него, при свете фонарей, уже забирались пассажиры.